Ф.: Михаил Афанасьевич, расскажите о себе читателям?
М.А.: Я — мистический писатель
Ф.: Что для Вас самое тяжёлое в жизни?
М.А.: Невозможность писать для меня равносильна погребению заживо.
Ф.: Скажите, пожалуйста, что Вы считаете своим писательским долгом?
М.А.: Борьба с цензурой, какая бы она ни была и при какой бы власти она ни существовала, — мой писательский долг, так же, как и призывы к свободе печати. Я горячий поклонник этой свободы и полагаю, что, если кто-нибудь из писателей задумал бы доказывать, что она ему не нужна, он уподобился бы рыбе, публично уверяющей, что ей не нужна вода.
Ф.: Чего Вы в себе не любите?
М.А.: Я не то что МХАТу, я дьяволу готов продаться за квартиру.
Ф.: Если коротко: что описывают Ваши произведения?
М.А.: Черные и мистические краски, в которых изображены бесчисленные уродства нашего быта, яд, которым пропитан мой язык, глубокий скептицизм в отношении революционного процесса, происходящего в моей отсталой стране, и противупоставление ему излюбленной и Великой Эволюции, а самое главное – изображение страшных черт моего народа...
Ф.: Кому писатели противостоят, на Ваш взгляд?
М.А.: Писатель всегда будет в оппозиции к политике, пока сама политика будет в оппозиции к культуре.
Ф.: А о каком героя надо писать сегодня?
М.А.: Надоело писать о героях в кожаных куртках, о пулемётах и о каком-нибудь герое-коммунисте. Ужасно надоело. Нужно писать о человеке.
Ф.: Как Вам кажется, какая цитата из Вашего произведения лучше всего описывает человеческую природу?
М.А.: «Поймите, что язык может скрывать истину, а глаза — никогда!»
Ф.: Скажем пару слов о жизни: что мешает современному обществу?
М.А.: Галиматья совершенно заполонила драгоценные головы.
Ф.: Ну, и в конце: какой совет дадите читателям?
М.А.: Сознание своего полного, ослепительного бессилия нужно хранить про себя.
Материал подготовила Анастасия Куприянова