Ф.: Михаил Юрьевич, начнём, пожалуй, с вопросов о жизненном кредо. Какое оно у Вас?
М.Ю.: Жизнь — вечность, смерть — лишь миг.
Ф.: А что есть счастье жизни?
М.Ю.: Поверь мне — счастье только там, Где любят нас, где верят нам.
Ф.: Что ж, подвели нас вопросы к тебе любви. Что для Вас есть любовь?
М.Ю.: Вечно-памятный привет.
Ф.: Когда Вы чувствуете себя влюбленным в мир, в жизнь?
М.Ю.: Весна. Чарующая пора, когда по уши тонешь в грязи, а цветов меньше всего.
Ф.: О любви поговорили. А что же есть дружба?
М.Ю.: Из двух друзей один всегда раб другого, хотя часто ни один из них в этом себе не признается.
Ф.: А давайте коснёмся темы творчества? Вы стали писать совсем молодым, но особенно чувственно. Что Ваше творчество: спокойствие или порыв?
М.Ю.: Многие спокойные реки начинаются шумными водопадами, а ни одна не скачет и не пенится до самого моря. Но это спокойствие часто признак великой, хотя скрытой силы: полнота и глубина чувств и мыслей не допускает бешеных порывов; душа, страдая и наслаждаясь, дает во всем себе строгий отчет и убеждается в том, что так должно; она знает, что без гроз постоянный зной солнца ее иссушит.
Ф.: Отвергнув бешеные порывы, всё-таки, в какие моменты Вы берётесь за перо?
М.Ю.: На мысли, дышащие силой, как жемчуг, нижутся слова.
Ф.: Могли бы Вы представить себя кем-то другим, не писателем?
М.Ю.: Всё это было бы смешно.
Ф.: Тогда отодвинем смешное и вернемся к насущным вопросам: что для человека убийственно?
М.Ю.: Язык и золото — вот наш кинжал и яд.
Ф.: Что ж, мы поговорили с Вами о творчестве, жизни, дружбе и вечности. А что бы Вы попросили у вечности, если бы была такая возможность?
М.Ю.: Стыдить лжеца, шутить над дураком
И спорить с женщиной — все то же,
Что черпать воду решетом:
От сих троих избавь нас, боже!
Материал подготовила Анастасия Куприянова